Он приходит ко мне под вечер который год.
Вот сегодня сидит у стенки на ветхом стуле, говорит:"Не поверишь - старший сорвал джекпот в городской лотерее. Город гудит как улей, все на первых страницах - фото его, статья, постоянные шутки "на шоколад потратит".
Он подходит ко мне, садится на край кровати и беззвучно рыдает, пряча усталый взгляд. Опустевший, тяжелый, мутный, как то стекло на подвальных окошках (все забывал помыть их...). У него седина - виски в серебристых нитях - и глубокая складка перечеркнула лоб.
Говорит:"Извини, что часто теперь один, ребятишки боятся - запах больницы давит. Мы в порядке. Лишь младший локоть разбил о гравий, у меня иногда покалывает в груди".
Я пытаюсь коснуться нежно его, обнять, но ладони проходят через его ладони. И закатное солнце, выкрасив подоконник, погребальным костром проходит насквозь меня.
Он целует в запястье, пальцы до боли сжав.
Аппарат замолкает. И непривычно тихо. Он встает и, шатаясь, слепо идет на выход.
На экране прямая линия как межа.
...Я прощаюсь под утро с каждым, от слез дрожа.
И шагаю в рассвет, пролитый по этажам.
\Амарант\
Вот сегодня сидит у стенки на ветхом стуле, говорит:"Не поверишь - старший сорвал джекпот в городской лотерее. Город гудит как улей, все на первых страницах - фото его, статья, постоянные шутки "на шоколад потратит".
Он подходит ко мне, садится на край кровати и беззвучно рыдает, пряча усталый взгляд. Опустевший, тяжелый, мутный, как то стекло на подвальных окошках (все забывал помыть их...). У него седина - виски в серебристых нитях - и глубокая складка перечеркнула лоб.
Говорит:"Извини, что часто теперь один, ребятишки боятся - запах больницы давит. Мы в порядке. Лишь младший локоть разбил о гравий, у меня иногда покалывает в груди".
Я пытаюсь коснуться нежно его, обнять, но ладони проходят через его ладони. И закатное солнце, выкрасив подоконник, погребальным костром проходит насквозь меня.
Он целует в запястье, пальцы до боли сжав.
Аппарат замолкает. И непривычно тихо. Он встает и, шатаясь, слепо идет на выход.
На экране прямая линия как межа.
...Я прощаюсь под утро с каждым, от слез дрожа.
И шагаю в рассвет, пролитый по этажам.
\Амарант\