Раскрываешь себя, как ладонь, протягиваешь - держи.
Гром ворочается над степью, как старый волк.
Ты сидишь над огромной пропастью,
затерянная во ржи.
Если кто с тобой говорил - то давно умолк.
Эта осень жмет на тебе в плечах,
сдавливает в груди,
это не с кем говорить - молчат и ангелы, и демоны, и валькирии,
Внутренняя Монголия заключает последнее перемирие
с внутренней Атлантидой;
не стой в дверях - проходи.
Этот город, приросший, казалось, к коже - не отодрать,
вдруг становится в одночасье чужеклеточным,
раковым,
роковым.
Отворяет грязные дворы,
осенние канавы,
глубокие рвы.
Не возвращайся в знакомую комнату, не ложись в кровать,
вино прокисло твое, хлеба у тебя черствы.
Мы, что не знаем имени для того, что у нас внутри,
что не дает покоя, гонит вперед, горит,
мы, не знающие родины, -
мы никогда не умрем.
Я ловлю чужих детей над пропастью - день за днем,
заходящее солнце светится янтарем.
Так иди, раскрывая себя ладонью, протягивай - ветреным сентябрем,
и однажды прилипшая осень лопнет у тебя на плечах -
оставайся наг.
(alonso_kexano)